Глава 1 - Жизнь и смерть как варианты "ухода" от окружающего и от самого себя.

Зависимость соматического статуса от психики человека была известна давно (психотипы по Гиппократу). Еще в 1928 году К. Якоби ввел понятие "соматопсихика". Связь между особенностями строения тела, его функциями и психикой использовали ранее других в религии, затем, в педагогике и медицине. Самым примитивным примером могут быть "позы" при реализации религиозных культов, на уроке в школе, в лечебной физкультуре, в йоге и т.д. Еще и поэтому совершенно очевидно, что для врача - неумение управлять собой прямо определяет уровень его профессионализма и качество лечения больного.

В книге Г.С. Абрамовой и Ю.А. Юдчиц "Психология в медицине" (М., Кедра-М; 1998, 272 с.) читаем: "Для того, чтобы уметь адаптироваться..., люди должны изучить адаптацию и изучить стресс, чтобы представление о них вошло во внутреннюю картину здоровья как содержание переживания, регулирующее отношения между разными показателями и параметрами здоровья человека. Для этого необходимо проводить работу по обучению здоровому образу жизни...".

"Необходимость старости и смерти совсем не ясно следует из понятия живого организма именно потому, что старость и смерть — его пределы и скорее лежат во внешних условиях и внутренних отклонениях организма, в его односторонних развитиях и в окружающей среде, чем в его общем смысле" (А.И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах. Т. 16. М. 1959, с. 175).

Страх смерти - самый глубокий и интимный в человеке. Именно стремление "отделаться" от него заставляет человека "вытеснять" и забывать его. У врача и смерти имеются очень пренебрежительные со стороны обоих отношения, поэтому врач более беззащитен перед смертью, чем пациент, восприн-мающий эту проблему значительно серьезнее.

Медико-философская, психологическая и психоаналитическая проблемы отношения психики врача к смерти должны быть, как нам кажется, одними из основных предметов преподавания в медицинских колледжах и университетах. В конечном итоге, именно "всезнайское" пренебрежение врачем смерти и сокращает его жизнь на 10-20 лет. Это печально.

Есть еще одна важная сторона, заставляющая "отбросить" проблему смерти и "забыть" ее во врачебной среде. В смерть и ее личностные психосоматические отражения боятся углубленно "входить" и сами ученые, которые тоже смертны, как все остальные. Общеизвестен кощунственный факт стремления забыть о смерти, исключить ее из своих переживаний и мыслей. Последствия этого, особенно у врачей, - печальные.

"Убегание" от этой проблемы, ее замалчивание, трусость перед лицом смерти объясняют тот факт, что человечество, достигнув такого громадного научного прогресса, в том числе в лекарственной и паралекарственной терапии, не делает каких-либо новаторских изысканий в данной области. В этом проявляется всеобщий невротический "уход" от самого себя, от проблемы борьбы со смертью.

В среде врачей это видно особенно наглядно т.к. они с абсолютной глупостью уверены (что внушается им еще на лекциях в колледжах и университетах), что именно они - "хозяева" здоровья, в "их руках" - жизнь пациентов. Это неправда, так как жизнь прежде всего в руках самого пациента (или его родственников), а не в руках врача.

Мы знаем много даже академиков-медиков (не только обычных врачей), кого постигло это страшное горе - смерть близких. Это же относится к их собственной смерти и смерти других родственников (родителей, детей, внуков) от болезней, причиной которых была общая биологическая и социальная дезадаптация в связи с незнанием теории жизни, философии жизни, трудностями их осмысления. Подавляющее из них большинство всю жизнь беззаветно и преданно спасали жизнь другим людям, сокращая тем самым собственную. И "служба" эта - не всегда удачна.

Вспоминается случай, когда лет 15 назад я возглавлял Комиссию экспертов Министерства здравоохранения СССР, которая расследовала дело о гибели (от острого аппендицита!) в 20-летнем возрасте сына профессора-медика, одного из главных специалистов Министерства здравоохранения. В связи с этим происшествием были дисквалифицированы несколько врачей из Ленинграда. Опять пострадали врачи. Это не прибавило им жизни, и последствия этого "шока", наверное, тоже скажутся на их здоровье.

При разборе случая была видна вина не только врачей, но и самого молодого человека, который был не готов "принять" болезнь, реально понимать, что он болен. И отец (профессор-медик) в этом тоже был виновен. Он не смог воспитать в сыне "инстинкт" самосохранения, который присущ всему живому. В человеке он должен быть уже не инстинктом, а целью осознанных и грамотных действий. Этому тоже нужно учить. Учить нужно прежде всего врача, который в последующем свои знания должен отдать пациентам.

Понятно, что всем нам (кому чуть раньше, кому чуть позже) все равно этого не избежать. Особенно это страшно тогда, когда сам стоишь у черты этой самой смерти или когда умирают ближайшие родственники, друзья юности в 35-50 лет (врачи-сокурсники в критические биологические периоды соединительнотканной недостаточности) - другие врачи и профессора-медики. И страшно, и обидно, и парадоксально, и смешно, и глупо. Свое определение этому явлению, каждый из читающих (по настроению и запасу интеллекта) выберет для себя сам.

На первый взгляд — все просто и понятно: доктор либо "перетрудился" (болезни - "перетраты"), либо увлекался алкоголем и нерациональным сексом и рулеткой (болезни — "разнуздания"), либо, наоборот, ничего не делал и умер, фактически, от лени ("обломовщина", "аскезы", болезни "воздержания").

Этот феномен не новость. Г. С. Абрамова, Ю.А. Юдчиц (1998) отмечают: "... Профессиональная деформация возникает у будущих врачей уже в процессе обучения и сохраняется как устойчивый феномен.

Прежде всего она выражается в:
- снижении уровня рефлексии,
- стандартизовании способов общения,
- ригидности мышления (желание все делать "по правилам")".

Если задуматься над тем, что объединяет эти причины, то окажется, что по механизму развития, прежде всего, это соединительнотканные причины. Они едины для пациентов и врачей, но у медиков они проявляются раньше и в более тяжелой форме, что сокращает им жизнь в сравнении с пациентами на 10-20 лет.

Несколько слов о взаимозависимости совершенства соединительнотканных механизмов жизни на конкретных примерах. Конституция человека имеет вполне определенную морфологическую основу. Это известно давно, т.к. именно морфогенез организма, органов, тканей (суть структурных изменений при "росте" и "увядании") это, прежде всего, соединительнотканная функция.

Характер индивидуума формируется на базе соединительнотканной морфологии нервной системы и конституции и совершенно достоверно может быть определен уже к 2-летнему возрасту ребенка, когда заканчивается формирование соединительнотканной морфологии мозга. В дальнейшем мозг и нервная система, в основном,"дозревают".

Стрессорные социально-бытовые механизмы адаптивности обеспечивает прежде всего соединительная ткань, т.к. в человеке и других живых существах адаптивность именно и есть специфическая функция этой ткани. Интеллект на 60% формируется у ребенка уже к 6-7 годам. Именно в этом возрасте максимально функционируют соединительнотканные морфо-функциональные и нейроэндокринные механизмы.

Критические и не критические биологические периоды жизни человека и степень адаптационных возможностей "противодействовать" социальным, профессиональным, бытовым и прочим стрессам обеспечиваются именно резервами приспособительных возможностей соединительнотканных структур. Это известно давно. Еще Нобелевский лауреат И.И. Мечников указывал на то, что "человек стар настолько, насколько стара его соединительная ткань".

Не вызывает сомнения, что профессионально ориентируют в медицину многих молодых людей именно приведенные выше факторы. 
Хотя можно приводить еще тысячи других жизненных ситуаций (даже не связанных с болезнями), когда соединительнотканные функции являются основополагающими. Как в выборе профессионализма на этих человеческих качествах "выиграть", а не "проиграть"? Это очень сложная проблема.

Эти конституциональные и прочие наклонности многие из желающих посвятить свою жизнь лечению больных связывают с надеждой поддержать собственное "слабое" здоровье. Поэтому они поступают учиться в медицинские вузы. В результате оказывается, что это желание поддержать собственное здоровье эфемерно. Это настоящий самообман и "ловушка для дураков". Можно приводить еще много жизненных ситуаций, когда у молодых людей "созревает" желание стать врачом (космонавтом, банкиром).

Я, например, всегда был романтиком и мечтателем, в 14-летнем возрасте после окончания 8-летней школы очень\хотел стать геологом, но в геолого-разведовательный техникум в г. Благовещенске-на-Амуре меня не приняли. Не хватало 1,5 лет. Не приняли "по возрасту". Меня всегда увлекали патологии социальной сферы, пограничные с медициной, особенно в юности.

В 17 лет по судебной медицине была опубликована моя первая научная работа под названием "Диагностическое значение пятен Минакова при смертельной травматической кровопотере". Пятна Минакова - подсерозные кровоизлияния в сердце, возникающие в том числе и при остром малокровии, как один из генерализованных соединительнотканных механизмов предсмертной уже адаптации.

Этим романтиком (в определенной мере) остаюсь я и сейчас. Это - черта моего характера. Жалко, что осознаешь это только в 40 лет, а не раньше. И подсказать некому было, хотя мои отец и мать были опытнейшими учителями. Именно поэтому я думаю, что альтруизм и романтика - очень близкие в социальной философии категории и бессмысленно отрицать, что они отсутствуют у меня.

И получается парадокс. Люди, призванные государством оздоравливать и лечить болезни общества, других людей, продлять им жизнь, сами умирают на 10-20 лет раньше своих пациентов, и до этого нет никому никакого дела. Получается, что врач - заложник профессии, заложник парадоксов социальной философии и психологии общества, заложник патологической государственной политики в сфере заботы о здоровье людей.

За что люди платят налоги? За социальные гарантии и защищенность со стороны государства и пациентов врачи рискуют своей жизнью, жизнями своих детей? Ведь они добровольно сокращают собственную жизнь на 20 лет. Ради чего ?

На мой взгляд, они рискуют своей жизнью даже больше, чем работники подводных лодок и космических кораблей, персонал, обслуживающий реакторы, и, тем более, больше шахтеров. Врачи платят собственными жизнями и болезнями, смертью своих родственников. Это, конечно, менее заметно, чем групповой завал шахтеров или гибель от выброса метана в шахте или руднике. Государство выбрало для врачей особо изощренный социально-психологический способ прессинга по сравнению с шахтерами, который "определяет" врачу в 4 раза меньшую заработную плату по сравнению, например, с шахтерской.

Изощренность "использования" врача государством позволяет исключить врача из списков социальнозначимых профессий и лишить его социальных льгот. Например, общеизвестно, что у добросовестного врача-психиатра или реаниматолога через 10 лет работы наблюдаются психические отклонения в поведении. Имея этот же стаж практической работы, врач-патологоанатом получает вирусный гепатит, алкоголизм или СПИД. Врач-хирург "зарабатывает" себе гипертоническую болезнь и в последующем инфаркт миокарда. Можно привести еще много других врачебных "профессиональных вредностей".

Внешнее отвлекает от внутреннего, врач перестает слышать сигналы бедствия организма (физиологические и психические). Вначале он перестает обращать внимание на насморк, затем - на перепады в настроении. Потом оказывается, что такому врачу уже неинтересны и жалобы пациента. В конце концов, врач оказывается уже ненужным и самому себе. При этом у него теряется интерес не только к себе, но и к жизни вообще.

Чтобы услышать эти сигналы тревоги (перепады в настроении, метеозависимость и нарушение периодических функций и др.) нужно уметь слушать, т.е. нужна методология самопознания и уважение к самому себе. К сожалению, сегодня этого нет. Этому никто не учит врачей. Об этом хорошо пишет Г.С. Абрамова и Ю.А. Юдчиц (1998): "Вариант психической смерти выражается в том, что человек не реагирует на присутствие в себе источника собственной психической жизни.

Он не реагирует на присутствие другого человека как носителя живого, как на источник психической жизни. Мера воздействия на другого для него может быть беспредельной: он может разрушить другого человека так же, как он может разрушить и себя, отказываясь от собственных усилий по производству собственной жизни..." В ситуации психической смерти механизм обратной связи работает по принципу самоуничтожения качеств психической жизни человека, разрушая Я как источник его силы".

Первым и главным предметом и экзаменом всего курса обучения в медицинских вузах должна быть не анатомия и патологическая физиология человека, а общая теория жизни, теория и практика самопознания, теория и практика здорового образа жизни. Основаны они могут быть только на интегративной теории биологии и медицины (соединительнотканной).

Учить школьников-старшеклассников и студентов-медиков нужно не способам одевания презерватива, а тому, о чем говорится выше. Каждый должен вначале научиться внимательно прислушиваться к "зову" и работе органов и функций организма. Лишь после того, как сдан экзамен по самопознанию (психологическому, социальному, духовному, физиологическому), врачу можно доверять познание и исследование других людей с целью их оздоровления и лечения. Другими словами, прежде всего необходимо освоить философию собственной жизни (о ней - в следующих главах) и лишь затем -философию и физиологию (в первую очередь, методы оздоровления, а, затем, лечения) жизни других людей.

Философия и теория самопознания, философия жизни должны быть первым наисерьезнейшим экзаменом у будущего медика, иначе ему даже не удастся прожить собственную жизнь в гармонии с самим собой и окружающим. При этом он не сможет помогать страждущим. Именно поэтому самый хороший и высокооплачиваемый в медицине Востока врач - прежде всего мудрец. Подчас бывает и поздно перестраиваться, например, профессору-хирургу, когда после инвалидизирующего инфаркта миокарда к нему приходит прозрение. К сожалению, медики сегодня начинают это понимать лишь "задним умом". Осознают они все свершившееся поздно, часто имея за плечами 20-летний стаж практической работы, когда их организм предельно изношен, "на носу" инфаркт или какая-либо другая социальная патология (разрушение семьи, алкоголизм и др.).

На наш взгляд, в медицинских колледжах и университетах следует меньше преподавать предмет медицинской деонтологии, а больше - предмет личностной деонтологии, т.е. не учить (в том виде, как это принято сейчас) взаимоотношениям "врач -больной", вначале разобраться в проблеме "врач - я сам". Только медику, познавшему собственную индивидуальность, физиологию и психологию (конституция, темперамент, характер, комплексы, болезни и т.д.), можно доверить жизнь и индивидуальность другого человека.

Именно экзамен по самопознанию - главный в жизни. Врачебная деонтология (взаимоотношения врач - больной) является производной (она - вторична) от того, как хорошо или плохо воспитаны в молодом человеке его взаимоотношения с самим собой (врач - я сам). Это экзамен самопознания собственной личности каждый человек должен "сдавать" самому себе после любого очередного серьезного (в т.ч. "ранящего") события в жизни, особенно, - в критические биологические периоды - "христова возраста", преклимакса, "обвального" старения.

Именно эти биологические периоды жизни определяют дальнейшее ее качество и отсутствие болезней. Именно в эти периоды особенно изменяется адаптивная соединительнотканная функция, что ведет к физической (болезни), психической (изменения психотипа) и социальной (профессиональной, бытовой и др.) дезадаптации. Это особенно важно для медиков. Ничтожная продолжительность их жизни - главный показатель их безграмотности и безответственности по отношению к самим себе в этом вопросе.

Давным-давно из психологии и философии известно, что все внешнее - проекция внутренних отношений к самому себе, т.е. это зеркало самоуважения. Если не воспитано уважения к самому себе (в том числе и к собственному здоровью), то не будет должного уважения и к другому человеку, включая его здоровье. Ясно, что будущий и настоящий врач должен прежде всего знать свои адаптивные резервы, собственные соединительнотканные индивидуальные механизмы этой адаптивности.

Это понимание должно поддерживать его собственное здоровье. Только после этого он может считаться специалистом, которому можно доверить здоровье других людей. К сожалению, в учебных программах медицинских вузов пока нет места проблемам самопознания, ни многим другим (парафармакологии, нутрицевтикам и т.д.).

В какой-то мере прототипом могут здесь быть военные училища. Методы самоконтроля здоровья, система самооздоровления (режим, физкультура, военная психология, идеологическая работа и проч.) в этих училищах стоят на первом плане. К сожалению, сегодняшние медики и не подозревают, что только по основным чертам характера выделено 1024 разновидности психотипов людей, а их организм на 85% состоит из интегрирующей все его частички в единое целое соединительной ткани.

Жизненную энергию нужно сохранить надолго, умея не только тратить ее и зарабатывать тем самым преждевременные болезни, но, главным образом, грамотно и эффективно восстанавливать затраченные жизненные силы. Этому-то в институтах и колледжах как раз и не учат. Отсюда и преждевременная смерть врачей. Это еще раз подтверждает, что учить студентов лечить отдельные болезни нельзя. Следует учить их общей системе самоконтроля, самооздоровления, самосохранения.

Это вытекает не только из наших знаний и опыта, но и подтверждено последними социально-психологическими исследованиями. В книге "Онтосинтез социальной реальности" (М.: Икар , 1998, 330 с.) мой пациент, профессор B.С. Дудченко (очень яркий, чрезвычайно талантливый и добросовестный ученый), приводит несколько убедительных примеров.

Среди своих пациентов я встречаю выдающихся личностей весьма часто и не зря говорю о них так тепло и искренне. Это объясняется тем, что они дают возможность расти моей личности, моему Я. Это возможно лишь тогда, когда врач сам желает этого, ставит познание самого себя одной из главных целей в жизни и способен в ней разобраться. Я считаю, что каждому врачу очень важен тесный контакт с неординарными личностями. 

Он должен о них думать, напрягая весь свой интеллект. Важно разбираться не только в конкретной болезни (их 23 600), а видеть каждую мотивацию поступков и действий пациента, находить им объяснение с позиций физиологических механизмов жизнеобеспечения и адаптивности.

Физиология тела, болезни станут подвластны вам тогда, когда вы поймете психосоциальные истоки и динамику соматопсихического статуса. Именно в этом и есть триединство тела, души и духа.

Нужно понимать, что для творческой личности работа - это "эндорфин" (гипоталамический морфиноид), одно из главных личностных удовольствий жизни. Он поддерживает высочайший профессиональный и жизненный тонус, неиссякаемый запас жизненного оптимизма.

Даже не понимая иногда всех тонкостей этого, я учусь у этих людей. У кого же еще учиться жизни врачу? У пациентов. Только "войдя" в их проблемы, прожив с ними часть жизни, вы как врач продлите им жизнь и активную интересную и творческую жизнь самому себе. Залог вашего успешного лечения не в замене повязки на трофической язве (хотя и это важно), а в вашей врачебной мудрости, понимании, уважении и любви к своим пациентам. Найдите в них то, чем они могут вам помочь, и они навсегда останутся в вашей жизни, а вы, в свою очередь, отдадите пациентам весь запас своего интеллекта.

В одной из последующих глав приводится пример профессора К. Саймонтона, который в своей клинике практиковал способ продления жизни умирающим раковым больным тем, что вместе с больными в их палате месяцами жил врач. Один факт присутствия "достойного врача" у постели больного продляет жизнь пациенту. И я думаю, что осознание этого - счастье для обоих. Для больного - продление жизни, для врача реальная помощь больному.

Один пример мотивации моих отношений с пациентами. Уже в течение четырех лет я не перестаю учиться и поражаться скромности, истинной интеллигентности, глубине мыслей нескольких своих ученых - пациентов (теперь уже друзей) -Л.Г. Шебшаевича, О.А. Дьячковой, B.C. Дудченко, М.М. Чучкевича, Ю.Е. Филатовой и других, их колоссальной и беззаветной работоспособности. О том, какова глубина мыслей этих людей (именно их мыслями нужно жить и у них учиться), можно судить по нескольким фразам, которые иллюстрируют суть этой главы. Мой вам совет: ищите достойных для подражания, "понимайте" и "принимайте" их, учитесь у них. В этом ваш успех в овладении истинной философией жизни.

В цитированной ранее книге проф. B.C. Дудченко (1998) пишет: "... Люди сами создают свой мир. Только они ответственны за его конструирование. Только они могут изменить или аннулировать его. Они понимают мир, который создан ими (в том числе, в их сознании - прим. авт.). ... До тех пор, пока они не принимают участия в его создании, он противостоит им как данная реальность...

Знание программирует каналы, по которым в процессе экстернализации создается объективный мир. Знание об обществе является реализацией в двойном смысле слова - в смысле понимания объективизированной социальной реальности и в смысле непрерывного созидания этой реальности".

Индивидуальности пациентов и врача вытекают из постулатов онтосинтеза: "...то, что оказывается проблемой в одной реальности, не является таковой в других". Чрезвычайно важно понимание того, что "... социальный порядок - это человеческий продукт, непрерывное человеческое производство и создается человеком в процессе непрерывной экстернализации.

Он не является частью "природы вещей" и не возникает по законам природы (мы с этим не вполне согласны — прим. авт.). Он существует, поскольку человек продолжает его создавать в своей деятельности, существует как продукт человеческой деятельности".

В работе "Онтосинтез и сетевые социальные системы" (в кн. "Онтосинтез социальной реальности". М.: "Икар", 1998. 330 с.) М.М. Чучкевич пишет: "человек сам выбирает и выстраивает объем и многогранность своего общения и своей жизни..., имеется конкретный механизм сознания, ответственный за формирование из единого для всех людей первичного материала индивидуального пространства конкретного человека (он называется онтосинтезом — прим. авт.).... Онтосинтез - это ключевой механизм социального управления и развития, ведь именно он ответственен за создание "реального" поля и правил социальной деятельности".

Онтосинтез образа врача ничем не отличается от онтосинтеза личности вообще. У М.М. Чучкевича (1998) читаем: "Онтосинтез - это процесс формирования реального социального мира индивида или группы из материала мира при помощи культурных образцов". В этом суть процесса формирования профессионализма (в т.ч. - врачебного): создавать собственное врачебное Я из культурных, а не бескультурных "образцов" (объектов подражания), и реальных человеческих примеров жизненной философии.

Это в равной степени относится не только к студентам-медикам, но и к профессорско-преподавательскому составу медицинских вузов. И делать это нужно со всем вниманием. Поверхностное мышление часто не позволяет студенту (преподавателю) за цепью негативных событий жизни видеть глубокий жизненный опыт людей. Нужно критически оценивать эти негативные стороны их характера, исходя в том числе и из конкретной социальной, профессиональной обстановки. Здесь полезно вспомнить пословицу: "Не ошибается тот, кто ничего не делает".

Одним из классических примеров профессионального изнашивания, как причины болезней, в работе врача являются "синдром эмоционального выгорания" (СЭВ) и "синдром хронической усталости врача". Возникновение этих патологий, сокращающих жизнь врачам во многом предопределено ложным девизом, который преподавателями внушается нам - медикам в колледжах, университетах и "начальниками" в больницах: "Светя другим, сгораю сам". Может, в XVII веке, когда его предложил голландский врач Ван Тул-Пси, он был и необходим, но в нынешней ситуации со здоровьем медиков он звучит кощунственно.

Учитывая то, что в основе профессионального роста мастерства и кругозора медика лежит именно личностный его рост в понимании жизни вообще (персонализация), то как раз незнание (непонимание) этой самой жизни "вообще" и есть главная причина патологической и болезнетворной персонализации, в том числе, и профессиональной. Поэтому девиз "Светя другим, сгораю сам" нужно адресовать для исполнения пациентам, а не врачу. Пусть пациенты больше думают о врачах.

Исходя из физиологических адаптивностных соединительнотканных механизмов, имеются три основные мотивации, дающие человеку эндорфин жизни (морфиноид его мозгу): служение другим (любовь, внутренний рост и проч.); социальные достижения (преодоление внутренней тревоги, победа в соперничестве); обладание (достижение собственных целей при отсутствии нравственных преград). 

В зависимости от того, что из себя представляет человек по приведенным рангам, в профессиональном смысле он будет при выраженной первой мотивации либо хорошо лечить больных (сгорая сам), либо их калечить (при ярко выраженной третьей мотивации). Опять видим подтверждение закону Триединства, т.е. оптимальной, с точки зрения медицинского профессионализма, будет вторая мотивация - социальные достижения (среднее между "служением" и "обладанием").

Внутренний личностный профессиональный рост врача (не показушно внешний, граничащий с самолюбованием), который обеспечивает большую продолжительность жизни врача, будет обеспечен, если он предпочтет в своем узкопрофессиональном развитии рост в "сторону" интегративной медицины. Именно тогда исчезнут три главные причины, которые деформируют профессионала-медика как личность и сокращают ему жизнь.

Исчезнет "непризнание истинных заслуг" врача, "ограничение его свобод" (выбора стиля жизни, научного поиска), несоответствие реальностей "рабочего места" его нравственным устоям, принижение социальных гарантий, "наказуемость врачебной и научной" инициативы. Последовательное "отслеживание" в самом себе успешности внутренней борьбы с перечисленными негативными факторами обеспечит медику внутренний покой, "отодвинет" семейные! проблемы, позволит рационально (без внутреннего! сгорания) "расходовать" самого себя в жизни. От такого "мудрого" врача и пациенты "получат" более квалифицированную помощь.

Каждый врач должен понимать, что, по критерию "трудности и вредности", его профессия относится к профессии высшего из трех типов профессий. В ней имеется необходимость постоянной внутренней работы над пациентом и над собой. Это же относится к представителям просвещения и искусства. Отсутствие физиологической адаптивности, болезни превращают врача постепенно вначале в ремесленника (работа над собой не нужна), затем в профессионала низшего типа, где после обучения человеку не нужна ни работа над собой, ни над пациентом.

Главные выводы из содержания главы:

Эта глава оказалась бы "пустой", если бы не представляла собой маленькое исследование, из которого можно сделать важный вывод.

Для продления собственной жизни и жизни пациентов врач любой медицинской профессии из 76 существующих сегодня, при любых его идеологических устоях, любом вероисповедании должен стать интегративным медиком, то есть тем, кто лечит не болезнь, а больного (по Гиппократу). В своем развитии и приобретении своего человеческого и профессионального Я, он должен пройти четыре этапа становления собственного профессионализма:

I - научиться поддерживать свое личное здоровье (здоровый образ жизни и мыслей);
II - научиться предупреждать и лечить собственные болезни, т.к. абсолютно здоровых людей не существует;
III - научиться поддерживать здоровье окружающих, в том числе их здоровый образ жизни и мысли;
IV — приобрести навыки лечения болезней других людей.

Как видим, первые два этапа включают работу над собой. К сожалению, официальная евро-американская модель медицины не может продлить жизнь врачам, т.к. игнорирует два первые этапа становления врача. За это пренебрежение, в том числе со стороны государственных органов здравоохранения и академических структур, расплачиваются жизнями прежде всего простые врачи.

Статистика неумолимо показывает, что за это управленческое лукавство (обольщение, обман) простые и добросовестные врачи платят существенно большую "цену", чем пациенты.

Ф. Перлз пишет: "... Когда общество преступает законы природы, оно теряет способность к выживанию... (как личность или общество)" ("Гештальт семинары". Пер. с англ. Ин-т общегуманитарных исследований. М., 1998. 325 с.). Осознав вышесказанное, врачу следует вспомнить две древние латинские пословицы: "Docendo discimus", "Non progredi est regredi" - "Уча других, мы учимся сами", "Не двигаться вперед значит отступать назад" . С этими поговорками к нам через тысячелетия прорывается мудрость предков.

Хочется подчеркнуть, что в отличие от отсутствия интереса к общей теории жизни в атеистической и врачебной среде (результат сокращения жизни врачей) духовенство в семинариях давно преподает этот предмет - общая теория и философия жизни. Церковнослужителю для отправления церковных культов (похороны, поминки и т.д.) знание способов "самозащиты" тоже необходимо. Именно поэтому теология базируется на таких предметах, как история и теория философии, психология.

Именно этих знаний и не хватает медикам для того, чтобы противостоять постоянному болезнетворному прессингу пациентов. Это особенно необходимо знать хирургам, реаниматологам, патологоанатомам, травматологам, онкологам, гематологам, врачам скорой помощи. В их профессии смерть пациента - неизбежное явление. Совершенно очевидно, что наибольшим повреждающим действием на врача обладает смерть постепенная, например, в онкологии, когда пациент "тает" и "гаснет" месяцами.

Проработав десятки лет хирургом, я в этом году увидел первую книгу по проблеме общей теории и философии жизни для неверующих. Эта книга священника Артемия Владимирова одобрена в качестве учебника для школ Министерством образования России и называется "Учебник жизни" (Изд-во "Филарета Митрополита Московского". М., 1998. 190 с.).

Часть данной проблемы в нашем толковании для пациентов и врачей изложена в последующих главах этой книги и в меньшей степени - в книгах, изданных в 1997 и 1999 гг. Несмотря на то, что учебник написан для малышей, мы приведем несколько строк из него: "Тот, кто затратил в юные годы, много времени научение, поверьте, ничего не потеряет. В зрелые годы он будет двигаться вперед семимильными шагами, тогда как малознающий будет тащиться, словно улитка. 

Единственная опасность, которая подстерегает многоученого, - это обольщение знанием, болезнь, называемая "гордостью ума". Избежать ее можно и должно, поняв, что внешнее знание лишь средство, инструмент для познания мира. К тому же знания без любви ничто". Этими чудесными словами уважаемого мною Артемия Владимирова я заканчиваю чрезвычайно важную, на мой взгляд, главу.

Что же касается врачей, то мы приводим слова из книги М.Е. Литвака "Из ада в рай (избранные лекции по психотерапии)". (Ростов н/д., 1997. 448 с.): "Современные нейрохирургические исследования показали, что 35% зон головного мозга стимулируется положительными эмоциями. Эмоцией интереса стимулируется 30% зон, а эмоцией радости - 5%. Библия установила ритм работы и отдыха и указывает, что труд должен быть творческим, тогда человек будет доволен результатами своего труда. Мук творчества не бывает, муки возникают тогда, когда нет творчества...".

Поэтому главная задача врача по отношению к самому себе - это найти или интересную работу, или интерес к работе. Сегодня для врача этот интерес к работе в освоении интегративных соединительнотканных принципов в медицине.